Рождество или Библия волшебника - Страница 49

В Лилю снова полетело что-то. Девушка наклонилась, рассмотрев, что на песке лежит левый ботинок старикашки. Не долго думая, она плюнула в него, бросив в ту сторону, откуда тот вылетел. Навстречу полетел ещё один. И его постигла та же участь. Гномовская обувь была оплёвана человеческой слюной.

Медленно шагая на носочках, девушка подошла к месту, откуда вылетали странные предметы. И удивилась, увидев, как гном борется с огромным шершнем. Похоже, насекомых тоже раздражают наглость, напор и дурной тон дедушек в красных колпаках.

А старик кричал, моля о помощи, пряча зад от жала шершня, укус которого мог оказаться для него смертельным. Засуетилась Лиля — решила спасти назойливое создание… в красном колпаке. Не найдя ничего подходящего, она растоптала босыми ногами жужжащую чёрно-жёлтую гадость. Девушка не сразу поняла, что острая игла с ядом воткнулась в её ступню. Шершень неистово извивался.

Лилия побежала к воде, где немедленно намочила место укуса.

— И поделом ему! — кричал вслед старик, неся в руке крылья шершня. — Будет знать, что жадность — самое плохое качество у любого существа. Кому я это говорю, ты ж глухая, как айсградский Божий день.

Он подошёл к воде, войдя в неё по щиколотки. И только когда увидел мёртвое тельце когда-то летающей букашки, расслабился и вздохнул с облегчением. А Лиля кричала в себе, не выдав наружу ни единого звука.

— Спасибо, сударыня! — счастливо сняв колпак, покланялся старик. — Ну а теперь большой привет.

И дед, прицепив на себя крылья, жужжа, побежал обратно в траву.

Дети, беззаботно коротая время, плескались в озере. Пиявки неслышно резвились в водорослях. Под шум кряканья уток и кваканье лягушек скакала на одной ноге Лиля, рукой обхватывая другую. Та немедленно начала распухать, превращаясь в копчёный окорок. Никто не обращал внимания на девушку, никто не чувствовал её боли, никто не стремился ей помочь. Вожатые всё на Стёпку глядели, да на Тихона.

* * *

Промучалась Лиля до самого вечера, сидя в одном носке — на её опухшую ногу налезали только сапоги садовника Фёдора. Но девушка не рискнула надеть обувь, запах которой напоминал залежавшееся в холодильнике сало. Вернувшись в детский дом номер 14, никто из юного дарования не смог найти себе занятия, и ребята решили устроить посиделки во дворе, слушая песни не умеющего играть на гитаре Тихона. С воодушевлением на лицах сидели и вожатые. Похоже, они любили свою профессию, как никто другой.

Лиле такие мероприятия не нравились по причине отсутствия слуха. А смотреть на веселящихся друзей было немного скучновато. И девушка отправилась в комнату, где, приковыляв, расположилась на подоконнике с неизменной книгой в руках. Описанные в ней события происходили зимой — в любимую пору читательницы. Как бы она хотела оказаться внутри той истории. Главы незаметно летели одна за другой. Перелистывая страницы, она завораживалась, неслышно произнося губами имена героев. Незаметно потемнело, и за окном зажглась первая звезда.

В открытое окно влетел гном-доходяга, которого Лилия повстречала утром. Чихнув, девушка отсела подальше от незваного гостя, приподняв книгу, приготовившись прихлопнуть того, как назойливую муху.

Тот, сев, постарался произнести слова внятно, чтобы хозяйка распухшей ноги снова смогла прочитать всё по губам.

— В этот четверг за полчаса до полуночи, сударыня, в деревне Свиноедово! Вы должны там быть обязательно! Вопрос жизни и смерти! Понимаете меня?

Девушка кивнула, а мелкий старик произнёс уже, повернул голову в бок, чтобы девушка не слышала.

— Красивая. Жаль, что такая дылда вымахала, — он подошёл к ней с опаской. — А это за то, что спасла мой задок.

И передал в её ладонь цветок, похожий на шиповник со смесью какой-то колючки.

— Спасибо, — неслышно произнесла Лиля, положив подарок в книгу, который решила использовать, как закладку. Цветок раскрылся и расцвёл, начав новую жизнь.

Старикашка пустил газы, еле слышно радуясь, что его выдать может только запах пота. Покланялся и, приспустив зелёные мятые штаны, выпорхнул из окна как птенец.

Потемнело. Но свет включать Лиля не решилась, боясь напустить комаров и ночных бабочек. Вот закончился ещё один бессмысленныё день, полный одиночества. И нога начала чесаться. Но почесав её, девушка чувствовала боль. А завтра будет ещё один пустой день — он не принесёт никакого смысла. Лишь скука, заполоняющая глупое существование детдомовцев. А послезавтра… Послезавтра якобы нужно быть в нужном месте в нужный час, потому что так сказал гном, прилетевший на крыльях мёртвого шершня, да ещё и пукнувший перед вылетом. Лиля хоть и глухонемая, но запахи различает отлично.

Комары не щадили ни единого подростка. Выбирали слабых, чувствуя на расстоянии лучшую кровь. Детям не оставалось выбора, кроме как лечь по кроватям. Но спать не хотелось. И девчонки, укутавшись в одеяла, собрались в круг, чтобы рассказать страшные истории, придуманные днём. Во мраке нет возможности читать по губам, и Лиля отправилась спать, мысленно проклиная тот день, когда она появилась на свет.

Она легла, полностью выбросив все свои мысли и воспоминания. Закрыв глаза, девушка проговаривала что-то про себя с уверенностью, что скоро что-то должно произойти. Показалось, что в ушах она услышала какие-то звуки. Такое происходило не впервые. Стараясь расслабиться, Лиля представила, что лежит сама в воде того самого озера в полном одиночестве. Никакого беспокойства, никаких проблем — все они остались далеко позади. Она представила, что тело погружено в тёплую воду. И такая лёгкость её охватила, что захотелось летать.