Рождество или Библия волшебника - Страница 68

— Дети! Это Кирилл! Он будет с нами жить до сентября. Поприветствуйте его! — полная дамочка даже не дождалась согласия парня на пребывание в учреждении.

И с этого момента впервые за всё время началось тихое и спокойное лето. Кирилл, правда, так и не смог найти общий язык даже со сверстниками, но одиночество ему было не в диковинку. Он снова мог наслаждаться тем летом, в которое он так давно хотел вернуться. Если не считать того, что его лучший друг пропал раньше времени.

— Я теперь всё о тебе знаю, — как-то подошла к Кириллу воспитательница, когда ребята отдыхали на озере. В купальнике, сжимающем грудь, она тяжело дышала. — Пойдём, поплаваем.

— Вообще-то, я больше не купаюсь, — признался парень.

— Веришь в существование духов озера? — засмеялась Леокадия Львовна. — Пошли! Не будь тряпкой. На тебя же девочки смотрят.

— Чёрт! — выругался парень, и они вместе поплыли подальше от берега.

— Я, конечно, не учу тебя дурному. Ведь разговаривать, находясь в воде, небезопасно, — сказала женщина, плывя по-собачьи.

— О, это знать полезно, — улыбнулся Кирилл.

— Так вот, вернёмся, наконец, к нашей теме. Я навела справки: ты не зарегистрирован, как волшебник, не проводил ни одного серьёзного магического ритуала, ни разу не привлекался к уголовной магической ответственности. Но в тебе скрыта колоссальная сила. И мне интересно, будет ли она направлена в нужное русло.

— Я Вас не понимаю.

— Ты думаешь, я сразу стала ведьмой? Не всё так просто. Мне пришлось через многое пройти, чтобы заслужить расположение Высших Сил. Что с тобой?

Кирилл начал дёргаться, будто его тело свело судорогой. Глаза закатились. Ещё никогда у него не было такой сильной реакции на видения.

Воспитательница схватила парня за грудь, положив его голову на себя. Мигом направилась к берегу.

Она не успела проплыть и половину пути, как парень пришёл в себя, жадно хватая воздух.

— Господи, — оттолкнул он её от себя. — Как Вы могли?

— Что?

— Филипп.

— Замолчи! Сейчас же! — испуганно закричала воспитательница.

— Он стал свидетелем какого-то происшествия! И за это… Вы его… Вы его утопили…

— Заткнись!

— Не приближайтесь ко мне! — парень поплыл спиной к берегу, смотря в напуганные глаза воспитательницы. Её лицо изменилось и стало злым. Она хотела что-то крикнуть, но набрала в рот воды. Кирилл не сразу понял, что Леокадия Львовна начала тонуть. Он даже хотел броситься ей на помощь, но кто-то схватил его за правую ногу, не давая сдвинуться с места.

— Она тонет! — закричала маленькая девочка, увидев, как женщина барахтается в воде. Все бросились на помощь: подростки, расталкивая друг друга, поплыли к ней, но тёмная пучина поглотила Леокадию Львовну с головой.

— Ты видел, как она гибнет, но ничего не сделал! — закричали подростки, набросившись на Кирилла.

— Я ничего не смог сделать!

— Ты смотрел, как она умирает! — закричала девочка с берега. — Бей его!

Подростки в ярости попытались наброситься на Кирилла. Но сделать они ничего не смогли. Их постиг сильный удар, разносящий всех без разбору в стороны.

За всем происходящим, невидимо зависнув в воздухе, следил Прокл. Он свернул свиток и, улыбнувшись, улетел прочь.

* * *

Казалось, всё, к чему не прикасался Кирилл, гибло. Все вокруг были в опасности. Будто парень был сущим злом, на которое наслали невероятной силы проклятие. От такой несправедливости он даже заплакал. Не желая даже прикасаться к своим вещам, юноша поплыл на другой берег.

Куда идти, он не знал. Если возвращаться домой — там его ждал пьяный отец. Если к родственникам — их могла ждать опасность. Кирилл боялся находиться возле кого-то.

Он рыдал, как никогда ранее. Возвратиться в АйсГрад, воспользовавшись сильным заклинанием, он не мог — это было равносильно убийству Доброслава. Ему так хотелось, чтобы кто-то появился рядом, поддержал, подсказал, что делать. Но никого рядом не было. Никого кроме…

— Филипп! — произнёс он вслух.

Но что делать с ним? И ради чего ему сказали прийти в детский дом? Кто может дать ответы на все эти вопросы. Для чего ему нужно было сюда вернуться? Да. Он узнал, что произошло с таинственным Филиппом, о котором так хотела поведать доска Уиджи. Он стал свидетелем. Но что такого мог увидеть маленький мальчик, что его немедленно убили? Ведь даже не решились подсыпать порошок для забывания.

И тут Кирилла настигла мысль, не посещавшая его уже довольно давно — он сам захотел умереть. Казалось, без него всем станет только лучше. Не поднимая головы, он шёл туда, куда глаза глядели, размышляя о том, как покончить жизнь самоубийством.

Будто кто-то всё это специально подстраивал, рисуя перед Кириллом чёрную полосу, закрашивая тёмной краской даже еле видимые серые линии.

* * *

Он всё плакал и плакал, сидя на пеньке, чувствуя на себе приход вечера с начавшимся похолоданием. На небе появились тучи, закрывая небо тёмной пеленой. Всё было готово к началу дождя.

— Откуда слёзы? — на дереве сидел кот, облизывая свои лапы.

— Варфоломей, ты всегда появляешься, когда мне совсем худо, — слёзы текли ручьём.

— Что за слёзы?

— Я хочу быть обычным. Я уже не колдую. Но куда бы я ни пошёл, всё заканчивается смертью. Она меня преследует. Варфоломей, я хочу быть обычным.

— Мессир, но колдовать — лучше, чем быть обычным.

— Ну, я не хочу. Пойми. У меня была далеко не идеальная жизнь, но я справлялся. А теперь…

— А если я скажу, что всё это — испытания? — кот облизал свою морду.