Рождество или Библия волшебника - Страница 25

Он всё время оставался в тени, не попадая на свет уличных фонарей — будто чувствуя, он обходил их стороной. Остановился человек без лица возле подъезда, где жил Гена. Достав из внутреннего кармана какую-то фотографию, он провёл ею там, где у обычных людей находятся глаза. Неподалёку послышался шорох — с крыши упала груда снега.

Человек без лица поторопился: он быстро открыл дверь подъезда, прошёл мимо лифта, решив подняться на седьмой этаж пешком. Держась руками о перила, хромая, он передвигал ногами. Изредка спотыкаясь, он прикасался к дверям, оставляя на них следы от чёрных перчаток. Пятый этаж, шестой. Наконец, он оказался возле Гениной квартиры. Человек без лица не стал звонить. Он снял шляпу, обнажив свою лысую голову.

Свет в подъезде погас.

Человек без лица снял перчатки, поглаживая свои пальцы без ногтей. Шершавые. Провёл по деревянной двери, убедившись, что попал в нужное место. Прикоснулся к замочной скважине. Послышался лёгкий щелчок. Замок отворился. Через мгновение человек без лица был в прихожей квартиры номер 64.

Теперь уже опираясь о стены новых обоев, стараясь ничего не задеть ногами на своём пути, он направился прямо в детскую, где спал младший брат Гены. Сквозь густую тишину доносился храп незваного гостя.

Человек без лица отворил дверь детской, замер возле кровати Вадима Воронина. Гена даже не понял, что всё уже произошло. Послышался короткий вскрик. И всё закончилось так же быстро, как и началось. Показалось, подумал парень.

Родители не узнали на следующий день своего сына. Нервный, капризный и вечно всем недовольный, он был весел и приветлив.

— Тебя будто подменили, — готовя завтрак, удивлялась Елизавета, мама Вадима, — придётся снова поставить клизму твоему брату.

Гена поперхнулся.

* * *

Что-то мокрое облизывало нос Кириллу. Было щекотно. Парень улыбнулся и открыл глаза и опешил: его нос облизывала старушка в белом халате.

— Я рада, что Вам уже лучше, дитя, — улыбнулась леди, подойдя к столику, на котором стояли разные колбочки с прозрачной жидкостью. — Меня зовут Агнесса. Некоторое время я буду за Вами присматривать.

Она показала средним пальцем на девушку, которая лежала на койке возле окна. Это была Катя.

— Возьми, дитя, — старушка поднесла Кириллу упаковку йогурта, — немного просроченный, но кушать можно.

Напевая песню, старушка удалилась, громко хлопнув дверью, отчего Катя проснулась. Она повернулась на бок, испорожнившись через рот. Поле чего снова погрузилась в глубокий сон.

Кирилл осмотрелся. Жёлтые стены, исписанные неизвестными буквами из золота, большие окна, стеклянный потолок. И солнечные лучи, которые падали на портрет мужчины, висевшего над входной дверью. В палате была ещё одна кровать. На ней лежал кот под капельницей.

Послышался приближающийся стук. В палату вошла бледная Ева. На неё было страшно смотреть: ещё вчера красивая, с лёгким румянцем, она выглядела истощённой и сырой, как рыба перед разделыванием.

— Меня хотели казнить, — прошептала она, сев на кровать возле кота. Тот мяукнул.

Кирилл кашлянул.

— Извините, я ослепла, — с грустью произнесла Ева, — пыталась Вас найти. Безрезультатно.

Кирилл вновь кашлянул, а Ева в ответ заговорила стихами:

Неизвестно, кто здесь рядом,
Слышны разные голоса.
Принесу тебе сто пуд пряжи,
Сотку себе новые глаза.

Парень ничего не понял. Он тупился на девушку. Но та больше ничего не сказала. Встав на одну ногу, она поскакала в коридор, оборачиваясь несколько раз.

— По кочкам, по кочкам, слышится голосок моей жены, — ворвался в палату бородатый старик со странной шапочкой на голове. Он подошёл к коту, пощупал его за живот, произнёс что-то с умным видом, встал на одну ногу и тоже попрыгал к выходу.

Кирилл смотрел на это всё удивлённо. А в комнате потихоньку завоняло кислятиной. Запах доносился из-под Катиной кровати.

Юноша несколько часов пролежал в кровати, уставившись в грязный потолок, обросший паутиной. Казалось, его не мыли годами: чёрные узоры, серые пятна, манная каша, сельдерей. Кирилл так увлёкся просмотром пятна, которое было похоже на известного актёра, что не заметил даже, как к нему на колени уселась утка.

— За семь лет практики Вы первый пациент, который так реагирует на моё появление, — сказала утка, — запишу в Ваше личное дело «заторможенная реакция при появлении говорящих птиц».

Утка взлетела, переместившись на Катину кровать, пошагала по телу девушки, затем вылетела прочь.

Через несколько минут Катерина проснулась. Усевшись, она посмотрела на Кирилла непонимающим взглядом. Она хотела что-то произнести, но голос всё ещё её не слушался. Из уст хромой не вылетело ни единого звука. Парень пожал плечами. Он что-то спросил, но этого девушка не услышала: она потеряла голос и слух.

А в соседей палате, прямо за стеной, находился маленький мальчик, как две капли похожий на брата Гены Воронина. Вадим молча лежал, смотря вдаль невидящими глазами. Он дышал еле слышно. Вокруг стояли люди в белых халатах, а утка делала обход по телу мальчика.

Люди шептались, переговариваясь между собой. Среди них был и Евгений Петрович. Облизывая вишнёвую косточку, он радовался, что всё им задуманное идёт по плану.

* * *

Катя испортила воздух. Кирилл закашлял. Ребята переглянулись, а кот замяукал.

— Срочно! Пришло время выписываться, — с улыбкой на лице пропела старушка, ворвавшись в палату в инвалидном кресле.